Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна (читаемые книги читать TXT) 📗
Главное, чтобы все получилось. Вдруг мужа посадят. Не хотелось бы. Вообще ее не радовали его противоправные дела. Противозаконные? Все может быть. Окружение такое, что сомнений практически не осталось.
Доели, допили. Вместе вышли. Охрана Зимина и Базилевского синхронно обступила их. Ольге снова стало не по себе, словно затевалось что-то нехорошее.
На улице Базилевский отъехал первым. Ольга решила постоять, подышать. Стемнело. А у нее там Чарли не гуляный. Надо скорее домой.
Накатила запоздалая горечь. Воздуха не хватает, хотя ласковый осенний ветер бьет в лицо. Зимин ждет, а она стоит на месте.
— Сейчас, Слав. Минуточку.
Ну, вот, Леткова. Узнала? Узнала. Смысл? Да никакого. Еще передавали из рук в руки, как игрушку, не думая, что ей самой надо. Только два раза она решила сама. Один раз, сбежав и разорвав связи с семьей, и в торой, когда решилась на авантюру с браком.
Все ее используют. Кристите Багратуни хочется покоя и налаженной жизни, и ради этого можно бросить дочь. Уговорить себя, забыть, что сделали Борис с Изабеллой. «Ах! Обмануть меня не трудно. Я сам обманываться рад». Точно так же захотели покоя и «обманулись» Артур с Ануш. Так проще.
Стало страшно, словно ее душили. В горле ком. Ольга схватилась за шею, на которой сомкнулись невидимые руки, и очнулась только тогда, когда по тротуару покатились жемчужины.
— Ах! — упала она на колени и чуть не расплакалась, принялась собирать.
Рассыпала неловко. Бросила, встала. Муж помог подняться. Это же был его подарок, и вот. Нет больше ожерелья.
— Хватит, — обнял он ее. — Забей, новое купим. Завтра прямо с утра поедем и купим.
Муж гладил ее по спине, и боль отступала.
— Такого же точно не будет, — сказала она, понимая, что это каприз, но ничего не в силах с собой поделать. — Я хочу это.
— Ой, все! Можно подумать.
Рука у нее на лопатках замерла.
— Это как машина, Оль. Разбил — новую купил.
— Но я же не покупала, — вполне резонно возразила она. — Ты мне его подарил. Так здорово было! Оно мне нравилось.
Зимин наконец сообразил, почему Ольга так сокрушается.
— Ну, хочешь, заплачу «халдею», пусть собирает твои бусы с фонарем.
— Не надо, — поняла она, какую глупость сморозила, и обняла мужа в ответ, положив подбородок на его плечо.
Вот как все происходит, оказывается. Ты живешь, встречаешь кого-то, спишь с ним, и вдруг — бац, любовь. Бусы рассыпались. Странно так. В голове звон и пустота, а в груди огонь. Тает вековой лед, который там навсегда поселился. Сердце бьется. В животе все опускается, как на американских горках, и вдруг взлетает наверх.
И неважно, кто он, какой он, почему он такой. Просто любовь. Без условий. Не благодаря и не вопреки.
Снова.
Ехали домой. Ольга распустила волосы, не дожидаясь приезда, и облегченно выдохнула. Шпильки посыпались в «бардачок», и Зимин хмыкнул. Богатство такое. Ему нравилось запускать ее кудри пальцы, нравилось, чего греха таить, сжимать и наматывать на кулак. Было в этом что-то.
Женщина устало прикрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Надо было подумать. А как думать, если здравый смысл отключается и делает на прощание ручкой? Остается принять все как есть. Любить за двоих, зная, что в ответ вряд ли получит что-то кроме пылкой страсти и заботы, а это уже немало. Многие женщины и такого не имеют.
Отчего же так грустно?
И одновременно радостно. Это тоже. Чувство, как драгоценность, грело изнутри, обрастая, как жемчужина, слоями новых смыслов и событий. Началось все с крохотной песчинки, а теперь… Теперь Ольга знала, что испытывает к мужу.
Это будет ее маленькая тайна. Секрет, который она будет оберегать, чтобы Зимин не подумал, что она цепляется и виснет на нем. Иначе это станет началом конца.
Прежней легкости уже не будет.
Или будет? Поживем — увидим.
Было странное ощущение, что это тысячный по счету вечер вместе, и что прожито вместе немало. Чарли стрелой вылетел на лестничную площадку. Ольга с Зиминым даже не стали разуваться, сразу пошли гулять.
Он первый раз сопровождал жену с пекинесом на прогулке и нашел, что ему нравится. Можно вместо вечерней пробежки гулять всем вместе.
— Далеко собрались? — спросил он.
— Тут площадка для выгула неподалеку, — ответила Ольга.
Зеленая зона. Собачники собираются после работы. Мирослав бы предпочел выгуливать огромного сурового пса, но тут сразу ясно, что эта рыжая мелкота — собака жены, так что беспалевно.
Ольга вроде повеселела, улыбается. Спустила пекинеса с поводка, и он умчался играть с мячиком. Потом женщина поежилась. Жакет слабо грел. Зимин скинул пиджак и накинул ей на плечи, пока пекинес носился по площадке.
— Чарли! — позвала она. — Чарли, домой!!!
— Вуф, — примчался он обратно и сел рядом.
— Молодец.
Чарли не стал затягивать, как обычно. Стемнело, и он решил, что пора бы уже домой и спать. Двуногие его гладили, и он жмурился от удовольствия, улыбаясь и мотая хвостом.
— Завтра шашлыки у Калашникова на даче, — сказал Зимин. — Ты не слишком устала?
— Да нет, — прислушалась к себе Ольга. — Вроде нет. Поедем.
Наоборот хорошо. Хоть немного развеются, отдохнут от городской суеты. Оживали воспоминания о прошлой поездке. Как они там… Ох! Все внутри сладко сжалось от предвкушения. Она искоса посмотрела на мужа, гадая, с ночевкой или нет. У них плотный график на выходные.
— Ты сказал, в воскресенье на скачки. Мы успеем?
— Встанем пораньше.
— Ну, если так…
Последние денечки перед выходом на работу. Но выспаться не удастся. А надо ли? Когда столько всего интересного вместо сна.
Ольга остановилась и взяла мужа под руку. Зимин понял и согнул локоть, чтобы ей было удобнее. Потом подстроился под ее шаг, и они пошли дальше, как самая настоящая парочка, коих множество вокруг. Люди гуляли, пока позволяла погода.
— Будет еще брат Калаша, — сказал он Ольге. — Он болен, но сейчас улучшение, и его забрали на выходные.
— Вот как? — удивилась она.
Это же тот самый парень, которого изуродовал Зимин! Странно, что все собираются вместе на шашлыки отдохнуть. Что-то здесь не так. Спросить или нет?
— Ты второй раз «сидел» за то, что избил Вадима Калашникова.
— Ага.
— Что «ага»?
— За это, значит, отсидел.
Мирослав знал, что она читала его досье, но все равно было неприятно. С другой стороны, это лучше, чем замалчивание и недоговоренность, которая бы стояла между ними. В семье не должно быть секретов, так он считал. Тайны вообще такая вещь. Материалом для шантажа не станет, но навредить можно. Например, какой-нибудь «доброжелатель» шепнет, причем преподнесет информацию так, как ему надо. Не обязательно про отсидки. В его жизни было много такого, о чем жена не знает.
— Ничего не понимаю! — отпустила она его руку.
Ольга остановилась и повернулась к нему.
— Завтра поймешь. Может, тебе Калаш сам все расскажет. Короче, меня посадили за дело, а за какое, им без разницы. Не попался на одном, так на другом, — поглядел он на нее, выискивая следы брезгливости или отвращения. — Парня жалко. Еле ходит.
— И зачем ты мне все это говоришь?
— Чтобы ты не удивлялась и не смотрела на него как на г…
Ольга от удивления даже не смогла обидеться как следует.
— Что ты! Слав, за кого ты меня принимаешь?
— Да все по-разному реагируют, — ответил он. — Лучше заранее предупредить.
— Понятно, — пошла она дальше.
Зимин в один шаг нагнал и сам подставил руку. Ольга подумала-подумала… и взялась за нее. Наверное, действительно реакция людей на инвалида была порой излишне резкой. Спасибо, что предупредил. Интересно, как там Надюшка? Она-то думала, что ее пацаны — это «довесок», а оказалось, что у Калашникова тоже есть кое-кто в наличии. Ольга на миг даже испугалась, как бы подруга не задушила больного своей заботой. А то она может.
